Время, пространство и смерть он называл своими «врагами». Рядом с ними Наполеон Ш, европейские революции, всевозможные политики и министры, поселившиеся в его душе в качестве враждебных должны были бы меркнуть. Слишком явственно его душа ощущала в смерти – «одухотворяющий ужас», в земном пространстве – «обнаженную бездну», в потоке времени – «страшное колдовство». Но враги не меркли - ни те, ни другие. В сражении с одними он обретал поэтические прозрения; «Бесследно все - и так легко не быть»!»
В сражении с другими он превращался в яростного политика, мечтавшего о некоей Греко-славянской империи. И, несмотря на мечты, весьма точно оценивавшим политическую ситуацию того времени. Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить
А главная борьба – между небесами и пеклом суеты - шла в сердце, о котором он однажды сказал:
«О, как ты бьешься на пороге// Как бы двойного бытия!»
Но кто замечал эту борьбу? Да и как было заметить? Ярко виделось другое камергер его величества, чиновник тогдашнего МИДа, виртуозный публицист, жадный читатель политических новостей, сходивший с ума без свежих газет, неугомонный любовник, признанный светский острослов…
И самая загадочная душа русской поэзии… Он ронял стихи - и в переносном и в буквальном смысле. Оставляя их там, где они случайно были написаны – на казенных листах в министерском заседании, на клочках бумаги в бальном зале, на дорожный документах в коляске.
Федор Иванович Тютчев… Его стихи многими считаются необычайно трудными, но как они близки и актуальны даже сейчас.
Мы знакомимся с его поэзией в детские годы «Люблю грозу вначале мая…», «Чародейкою Зимою». Мы восторгаемся стихами о любви в юности и молодости: «Любовь, любовь – гласит преданье- // Союз души с душой родной…»
И чем старше, тем глубже мы понимаем его строки…
Но кто замечал эту борьбу? Да и как было заметить? Ярко виделось другое камергер его величества, чиновник тогдашнего МИДа, виртуозный публицист, жадный читатель политических новостей, сходивший с ума без свежих газет, неугомонный любовник, признанный светский острослов…
И самая загадочная душа русской поэзии… Он ронял стихи - и в переносном и в буквальном смысле. Оставляя их там, где они случайно были написаны – на казенных листах в министерском заседании, на клочках бумаги в бальном зале, на дорожный документах в коляске. (с)
Федор Иванович Тютчев… Его стихи многими считаются необычайно трудными, но как они близки и актуальны даже сейчас.
Мы знакомимся с его поэзией в детские годы «Люблю грозу вначале мая…», «Чародейкою Зимою». Мы восторгаемся стихами о любви в юности и молодости: «Любовь, любовь – гласит преданье- // Союз души с душой родной…»
И чем старше, тем глубже мы понимаем его строки…
Чему бы жизнь нас ни учила,
Но сердце верит в чудеса:
Есть нескудеющая сила,
Есть и нетленная краса.
И увядание земное
Цветов не тронет неземных,
И от полуденного зноя
Роса не высохнет на них.
И эта вера не обманет
10 Того, кто ею лишь живет,
Не все, что здесь цвело, увянет,
Не все, что было здесь, пройдет!
Но этой веры для немногих
Лишь тем доступна благодать,
Кто в искушеньях жизни строгих,
Как вы, умел, любя, страдать,
Чужие врачевать недуги
Своим страданием умел,
Кто душу положил за други
И до конца все претерпел.
Он современен до сих пор. словно сейчас написаны эти строки:Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует...
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
Безверием палим и иссушен,
Невыносимое он днесь выносит...
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры... но о ней не просит...
Не скажет ввек, с молитвой и слезой,
Как ни скорбит перед замкнутой дверью:
"Впусти меня!- Я верю, боже мой!
Приди на помощь моему неверью!.."