День рождения Его величества.
1
Летиция вздохнула, - Рокэ уж слишком долго застегивал её ожерелье. Так они, пожалуй, не пойдут ни на какой бал. Тем более, что все равно не хочется. Но идти необходимо, сегодня день рождения Его величества. Во всех странах этот день – праздник для подданных, и Талиг здесь не исключение.
читать дальше - Росио, - женщина резко повернулась к мужу. Ожерелье Росио застегнул, но пальцы с плеч не убрал. – Я так до дворца не дойду!
- Я вас донесу, моя дивная дора, - прошептал он, покрывая её плечи поцелуями. Герцогиня, не выдержав, обвила руками Рокэ за шею, уткнулась носом в черные густые волосы, вдохнула родной запах и голова закружилась окончательно. Она словно поплыла, бездумно качаясь на волнах.
Во дворец они успели, благодаря быстрым лошадям и умению кучера. Рокэ поехал с ней в карете, привести в порядок прическу Летиция не успела. Муж, напевая какую-то песенку, помог ей заколоть волосы. Теперь герцогиню волновало лишь то, что она так и не смогла посмотреться дома в зеркало. Словно прочитав её мысли, Алва прошептал ей:
- Вы восхитительны, моя дора!
Большое во весь рост зеркало напротив входа в бальную залу показало, что супруг был прав. Летиция и вправду выглядела восхитительно. Бледное лицо, алые, словно вишни губы, блестящие глаза, из небрежно заколотого на затылке узла на плечи каштановой волной падают волосы. Тонкую талию подчеркивает широкая черная лента, цвет платья еще больше оттеняет белизну кожи. Женщина перевела взгляд на мужа. Росио тоже выглядел восхитительно. Синие глаза сияют ярче звезд, а ворот парадной рубашки небрежно расстегнут. Любой мало-мальски соображающий человек догадается сразу же, отчего так бледны лица, ярки уста и сияют очи у регента и его супруги. Герцогиня слегка смутилась и решила не думать об этом.
- Меня утешает только то, что больше сегодня церемоний не будет. Эта последняя, - прошептала Летиция, поднимаясь по лестнице.
- Последняя - самая опасная. Не расслабляйтесь, Летти, - усмехнулся муж. – А завтра будет продолжение торжеств…
- В домашнем кругу, - умиротворяюще сообщила герцогиня, крепче сжимая руку мужа.
- Кошки и дети, дети и кошки, - проворчал он. – За ними придется следить, а то кошки оставят шерсть в бокалах и тарелках, которые обязательно разобьют дети. Потом их, детей, а не посуду, оцарапают кошки. Затем дети сами поставят друг другу синяки. В итоге у нас будет король с царапинами на щеках и синяком под глазом.
Опять он шутит! Женщина улыбнулась
- Всегда все проходило мирно. Завтрашний день, полагаю, не станет исключением, - заверила она мужа. Ответить он не успел, они уже вошли в залу. Теперь прием гостей, танцы, разговоры, улыбки, подколки. Все как обычно. А Его величество и их высочества мирно спят в кроватках, пока господин регент с женой выполняют свой долг. Впрочем, король был на дневном приеме и вел себя очень достойно.
Летиция улыбнулась своим мыслям, отвечая на чье-то приветствие. Теперь она в совершенстве научилась говорить нужные слова и думать о своем, чтобы можно было спокойно выносить церемонии.
Его величество Карл был мальчиком тихим, добрым, но упорным. Она до сих пор помнит, как это мелкое величество выторговало себе право отмечать день рождения по собственному желанию. Карлу тогда было лет восемь.
К вечеру очередного дня рождения король пожелал увидеть господина регента. Алва и его жена, дружно вздохнув, отправились в королевскую опочивальню. Мелкое величество выглядело очень трогательно в длинной ночной рубашонке. Бровки были сведены вместе, а уголки губ скорбно опущены. Мысли юного короля яснее ясного читались по его лицу. По крайней мере, Летиция прекрасно поняла, почему так кривятся его губы, почему глаза так блестят от непролитых слез. Его величество совсем не порадовали подарки - портрет в золоченой раме, какое-то оружие, книги в дорогих переплетах, не утешили и игры под присмотром наставника, а уж утренний прием только опечалил. Что за радость сидеть столько времени смирно, когда душа жаждет игр, шоколада, мороженого и щенка или котенка в подарок.
Герцогиня Алва вздохнула и поправила волосы. Она и сама бы лучше поиграла с Карлом и детьми в прятки и салочки, лишь бы избежать приемов. Балы и прочие прелести светской жизни жена регента переносила с большим трудом. Но положение обязывает, а то, что Рокэ церемонии тоже терпеть не может, все же несколько утешает. Хотя по виду герцога, задумчиво изучающего кружево манжеты, и не скажешь, что приему он предпочтет игру в жмурки. Пожалуй, кроме неё, лишь Лионель Савиньяк да Марсель Валме знают, насколько противны ему все эти придворные игры. Регент и так сократил количество всевозможных светских «развлечений». Только вот совсем без них не обойтись.
- Вы что-то хотели, Ваше величество, - голос Рокэ вернул её к действительности.
Карл помялся и сообщил.
- Господин регент, я пытался сочинять сегодня сказку, но у меня конец не получается. Можно я вам её расскажу?
Алва слегка приподнял бровь и милостиво разрешил. Летиция замерла в предвкушении какой–нибудь проделки мальчишки. Ожидания сбылись.
Его величество затараторил:
- У одной дамы жила-была собачка. Она её очень любила и всегда отмечала День рождения собачки. Даме дарили цветы и конфеты, а собачке ошейник, поводок и плетку. Да и еще заставляли показывать всякие штуки: на лапках задних походить, голос подать и другое. Ну, вы понимаете?
Карл опять смутился и заговорил еще быстрее:
- Дама была довольна праздником, а собачка - нет. Я вот не знаю, что дальше придумать? То ли собачка смогла рассказать о своей печали, то ли её и так поняли, то ли она сбежала от хозяйки?
Летиции очень захотелось ответить мальчику, но она сдержалась, переведя взгляд на мужа. Рокэ был серьезен.
- Возможно, собачка не успела поведать вам все. Если её любили, то, после необходимых для гостей торжеств, могла быть и неофициальная часть. Как вы думаете, Ваше величество?
- Я не знаю, - растерялся Карл.
- Подумайте над этим, - посоветовал герцог. – И еще желательно бы несколько изменить слог повествования. На сказку пока не очень похоже.
Король смутился еще больше. И чего он так вечно теряется, ведь Рокэ всегда добр к нему? Или не привык к его манере разговора? Летиция досадливо поморщилась.
- Как вы думаете, а что бы хотел получить на свой день рождения маленький мальчик или не очень маленький? – регент поднял черную бровь.
Карл тут же оживился.
- Не есть целый месяц суп, а вместо него получать тарелку пирожных. Не учить математику, иногда кататься на Фиалке. И еще поехать нам всем четверым на лето в Алвасете, - на миг малолетний король замялся, но снова продолжил. – А еще котенка!
Мальчик с тревогой и надеждой уставился в лицо герцога.
Летиция звонко рассмеялась, не сумев сдержаться. Рокэ последовал её примеру. Мальчишка насупился:
- А почему мне нельзя? У меня же день рождения, а мне всегда ничего нельзя, чего я хочу. Несправедливо так!
- А в жизни несправедливого гораздо больше, - обрадовал его регент. – Да и делать постоянно приходится совсем не то что хочется. Тем более, вы же король, Ваше величество. Поэтому математику учить придется, да и от супа не стоит отказываться…
- А остальное? – шмыгнуло носом Его сопливое величество.
- Остальное?! - усмехнулся Рокэ и взъерошил мальчишке волосы. – Котенка выберите завтра. И завтра же будет всем вам четверым по тарелке пирожных.
- У меня будет котенок?! - не веря своему счастью, вскинул свои светлые глазенки на регента Карл. Кажется, он и сам не верил, что хоть что-то из запрошенного получит. – Ура!!!
Малолетнее величество с воплем бросилось на шею господину регенту. Господин регент не слишком обрадовался, но мальчика не оттолкнул.
С тех пор и повелось неофициальное празднование дня рождения Карла на следующий день. Собирались в узком, почти семейном кругу – кошки, дети и они.
А её муж, как ни странно, остался доволен тем разговором с Карлом.
- Характер у мальчишки есть, - задумчиво произнес тогда Рокэ, спускаясь рядом с ней по лестнице. – Да и думает он не только о себе! А переговоры хоть завтра посылай вести.
2
Зазвучавшая музыка прервала воспоминания. Рокэ повел её в танце, медленном, церемонном и вычурном. За ними следовали кансилльер с женой. Несколько шагов и поворот, еще несколько шагов и дама приседает, а кавалер кланяется. Её муж обычно терпеть не мог подобные танцы, но сегодня глаза его так и сияли теплом.
Засмотревшись на своего герцога, Летиция чуть сбилась с такта. Ошибка столь незначительна, вряд ли её кто-то заметил. Кто-то и не заметил, а вот Рокэ не кто-то, он замечает все. Муж, склонившись к ней, начал чуть слышно отсчитывать такт. Дыхание его было так близко, что Летиции вдруг стало жарко, щеки вспыхнули, а голова опять пошла кругом.
Создатель! Что же о них подумают! А какая разница! Главное, Рокэ улыбается. Для Алвы, иногда кажется, нет большей радости, чем вогнать супругу в краску.
Следующий танец герцогиня Алва танцевала с кансилльером, а Рокэ с графиней Савиньяк. На этом танцевальную часть вечера они завершили.
Летиция бы не отказалась даже от строгих придворных танцев, если бы могла танцевать лишь с Рокэ. Но это невозможно. Значит, теперь им предстоят беседы. Некоторое время они вместе с Рокэ обходили зал, исполняя роль радушных хозяев. Потом супруг, чуть досадливо поморщившись, сказал:
- К сожалению, мне придётся оставить вас, Летти. Надо переговорить с послами.
Летиция согласно кивнула.
- Моя дора, будьте осторожны. Сегодня здесь весьма неприятные люди, - его губы чуть скривились.
- Вы тоже, Росио, будьте осторожны! - будто сами прошептали её губы.
- Конечно, - ослепительно улыбнулся он и ушел, оставив её с Робером Эпинэ и маркизой Фарнэби.
Марианны здесь нет, ей скоро рожать. Робер очень ждет еще одну девочку. Герцогине Эпинэ роды только на пользу, она становится лишь краше. А вот она, Летиция, несмотря на троих детей и возраст, все еще выглядит девчонкой. Грудь её так и не стала больше, а бедра круче. Словно сорванное недозрелое яблочко, никогда ему не стать крупным и сладким. Хотя её переживания напрасны, - Росио на тоскливый вздох своей доры как-то сказал, что терпеть не может сладкого и крупного, а она создана словно специально для него. О такой женщине он даже и мечтать не осмеливался. Слова были очень убедительны, а то, что за ними последовало, убедило еще больше. Летиция поверила.
Герцогиня Алва никогда не ревновала своего супруга, несмотря на множество самых изысканных и роскошных красавиц, готовых броситься ему на шею.
Вряд ли потому, что была так не ревнива и разумна от природы, скорее потому, что верила ему всецело. Даже не верила, Летиция просто знала, что они едины и никому третьему не встать промеж них. Алва также ей верил или знал. Его жене ведь тоже доводилось становиться объектом поклонения. Все же Летиции было легче, репутация мужа хорошо защищала её от слишком навязчивых ухаживаний
Поговорив с комендантом Олларии и маркизой, герцогиня Алва медленно направилась к другой группке гостей. Её глаза цепко следили за происходящим, подмечая всевозможные мелочи. Все было в порядке – гости танцевали, беседовали, слуги сновали с подносами. Легкое вино пока еще никому не ударило в голову. На подобных приемах люди обычно весьма осмотрительны, ошибка может дорого стоить.
Несколько дам с дочерями на выданье окружили герцогиню. Льстивые улыбки, льстивые речи. Ничего особенного, просто матерям надо пристроить дочек. Благородным дамам было очень грустно, что жене регента не нужны компаньонки, еще более грустно им от того, что принцессы еще так малы, и их взрослым дочерям уже не стать им подругами. Девушкам тоже обидно, они хотят жить при дворе, быть фрейлинами, развлекаться, очаровывать кавалеров. Летиция утешающе и чуть ободряюще им улыбалась. Ей было их искренне жаль.
Множество юных созданий мечтает попасть во дворец, словно мушки на огонек свечи летят они в столицу. Там ведь совсем иная жизнь. Там блеск и роскошь! Там танцы до упаду и множество кавалеров! Там бледная мошка станет прекрасной бабочкой, и завороженные её чудесным преображением, её нарядными крылышками, её манящим танцем, устремятся к ней толпы воробышков. Тьфу! Не воробышков, а кавалеров, нарядных, изысканных, остроумных, высокородных. Кавалеров, готовых сцапать в один миг эту бабочку… То есть припасть к её стопам и молить о любви. Так думает множество девиц. Кое в чем они правы: в столице и впрямь несколько иная жизнь, чем в провинции. А во дворце все будет иначе, чем в имении у батюшки. Там будет много ослепительных лживых улыбок, много льстивых обманчивых речей, обдающих холодом глаз и море яда! Там будут интриги и сплетни. Там придется все время быть на виду, там придется скрывать свои чувства. Там будет множество церемоний, вытерпеть которые понадобится отменное здоровье, крепкие ноги и железная выдержка. Там придется улыбаться, когда захочется плакать и промокать глаза платочком, чтобы скрыть улыбку. Но романтики уж точно не будет!
Летиция мило улыбнулась очередной даме. По крайней мере, пока с ней дамы с дочками, более неприятные особы не подойдут. А прелестные девушки еще не понимают, как необыкновенно им повезло, что двора-то сейчас в Талиге толком и нет, да и светская жизнь весьма скромна. Для барышень придётся что-то сделать. Уж больно много их собралось сегодня в столице. Подрастают юные создания, а жизнь в стране налаживается. Приятно! Пожалуй, следует устроить несколько танцевальных вечеров и пригласить на них молодых и холостых военных. Дамы любого возраста обычно обожают военных, а уж такие юные создания обязательно найдут себе подходящего жениха. Молодые люди ведь тоже не останутся равнодушны к прелестным и невинным особам.
Вот и очередное занятие нашлось для жены регента!
Герцогиня чуть поморщилась, к ней направлялась Аглая Крединьи. Жена тессория двигалась весьма целенаправленно, и, поняв, что ей не скрыться, Летиция ослепительно улыбнулась. Чем старше становилась графиня Крединьи, тем больше оборочек и бантиков появлялось на её нарядах и тем более стыдливо розовели или трепетно голубели её платья. Скоро возраст этой дамы можно будет определять по числу оборок и бантов, подобно тому, как возраст дерева определяется по кольцам на срезе. Изрядно постаревшая красавица упорно боролась с подступающей старостью, не понимая, - чем больше она затрачивает усилий, тем нелепее результат. Её считавшаяся когда-то некрасивой дочь теперь выглядела намного краше своей матери. Наступает момент, когда красота внешности начинает зависеть от красоты души.
- Дорогая герцогиня, я так рада вас видеть сегодня! – защебетала Аглая. – Такой чудесный прием!
Дамы с дочерями тут же ретировались. Летиция не знала, плакать ей или радоваться. На смену одним болтушкам пришла другая трещотка. Зато все остальные будут теперь обходить её восьмой дорогой, не желая попасть в цепкие ручки жены тессория. Интересно, понимает ли сам Крединьи, сколько яду таится за нежными улыбками его супруги, от которой шарахаются родные и бегут слуги? Скорее всего, да. Тессорий умный человек. Только любит он свою медовую гадюку, несмотря на её характер. Или, возможно, как раз и поэтому? Любовь – странная штука.
Женщина незаметно окинула взглядом залу. Пары кружились. Савиньяк тоже вел в танце свою жену. Росио беседовал с урготским послом. Габайру становился с каждым годом все сморщеннее, а его острый ум все отточеннее.
- Ах, душенька! Я так вами восхищаюсь! Я всегда говорю Люсьену, у нашей прелестной герцогини изумительная выдержка! – разливалась морискиллой жена тессория. – Я бы так не смогла! Люсьен, конечно, не красавец, но это к лучшему. Будь моим мужем человек, в которого влюблены все дамы Талига, я бы не выдержала. Это так волнительно! Конечно, мы с Селиной любим лишь своих мужей, но остальные…
Аглая жеманно улыбнулась.
- Благодарю вас, дорогая графиня! Я тоже восхищаюсь вами, - нежно улыбнулась жена регента. – Ваше умение все подметить и сообщить в самый подходящий момент просто поражает.
Госпожа Крединьи несколько растерялась, - нечто в тоне Летиции мешало принять слова в качестве комплимента. Но вскоре она вновь продолжила щебетать. Чтобы остановить престарелую красотку, требовалась более тяжелая артиллерия. Но Летиция Алва и не собиралась избавляться от собеседницы. С ней было очень удобно прогуливаться по залу, а её трескотня ничуть не мешала думать о своем.
Влюблены все женщины?! Какая глупость! Что они о нем вообще знают? Как они могут любить её мужа, не видя ничего, кроме внешнего блеска. Они замечают лишь красивое лицо, синие глаза, видят лишь его победы, его ироничную улыбку. Они думают, что его жизнь – праздник, что ему все дается легко! И им тоже хочется праздника и славы. Только все это совсем не любовь. Полюбили бы они его, узнав, как он устает, как подчас болит у него голова? Захотели бы они быть рядом, узнав, сколько времени он отдает государственным делам, сколько ночей не спит, просиживая за бумагами, как часто срывается с места, чтобы решить какую-то внезапно возникшую проблему? Смогли бы они быть в нужный момент рядом, и деликатно отступать в сторону, когда присутствие может помешать. Сумели бы они, поехать с ним в любую погоду или, наоборот, сумели бы они ждать его и встречать без малейшего упрека, даже в глазах? А смогли бы они просто любить? Любить, несмотря ни на что?!
Летиция, не переставая улыбаться, холодно посмотрела на проплывающую мимо в танце Флавию Бертиль. Изящная блондинка с огромными светло-голубыми глазами казалась очень соблазнительной в бирюзовом платье. Молодая виконтесса всегда привлекала к себе внимание кавалеров, молодых и не очень... За прелестной блондинкой ухаживали многие, но виконтесса была неприступной. Она не желала становиться ничьей добычей. Ничьей, кроме герцога Алвы. Почти с первых дней своего появления в Олларии, Флавия старалась произвести впечатление на регента. Она то бросала на герцога призывные взгляды, то краснела и стыдливо опускала глазки.
Супруг виконтессы лишь поощрял её действия. Летиция подозревала, что Бертиль и подталкивал свое красивую жену к такому поведению. Не сумевший ничего добиться сам, он решил использовать красоту своей жены. Глупенькая тщеславная женщина и сама была не прочь стать любовницей самого влиятельного человека в стране.
Рокэ Алва долго не замечал соблазнительную приманку. Муж умел не замечать направленные на него взоры. Когда же заметил, супруги горько пожалели о своих действиях. У регента был на редкость острый ум и злой язык. Супруги притихли надолго, но сегодня почему-то решили выползти из своей норки. Кто прислал им приглашение, интересно? Летиции страстно захотелось выставить неугомонную парочку. У Росио и без них хватает забот. Зачем ещё лишний раз ему огорчаться? Но повода выставить их из дворца, как и столицы у неё не было.
Герцогиня заметила у одной из колонн и самого виконта. Он отвешивал комплименты какой-то юной дурочке. Высокого и широкоплечего, с тщательно подвитыми льняными локонами и тонкой щеточкой усов над верхней губой, Бертиля можно было бы назвать красивым. Только вот бегающие глаза портили все впечатление.
Словно столовое серебро он хочет стащить. Виконту и впрямь не помешало бы столовое серебро, учитывая состояние его дел. Он был совсем небогат. Зато богата была Флавия, когда–то богата. Сейчас от её наследства не осталось, скорее всего, ничего. Если бы не такое роскошное приданое, виконт бы никогда не женился на дочери купца. Но состояние жены его не спасло. Бертиль попытался найти себе теплое местечко, но Рокэ не терпел бездельников и подхалимов. Молодому человеку пыталась помочь тетушка, но и она не преуспела.
Графиню Берстейн за её высокомерие, ханжество и наглость не любили многие. Её бы с огромным удовольствием не допустили и близко к столице, но покойный граф Берстейн был достойным человеком. Он доблестно погиб в бою на Мельниковом лугу, оставив сына и жену. Его вдова прибыла в столицу, надеясь пристроить сыночка в оруженосцы к регенту. Но Алва поступил по своему, он взял сына бывшего капитана Лаик. Почтенная вдовица, по слухам, была в бешенстве. А узнав, что Жюля посоветовала взять в оруженосцы мужу Летиция, невзлюбила заодно и герцогиню. Не увенчавшаяся успехом попытка стать наставницей одной из принцесс так же не прибавила ей хорошего настроения. Алва тогда посоветовал ей обратиться к госпоже Ретгель, если ей уж так хочется воспитывать чужих детей. Графиню сие взбесило еще больше.
А вот сын, явно пошедший не в матушку, был рад отправиться в Варасту с генералом Шеманталем. Он так мечтал увидеть Лово и уже подросших детенышей той самой знаменитой выдры, а еще больше юноша мечтал стать одним из адуанов. Счастье сына очень огорчало его мать. Она же хотела для него лучшей доли. Женщин из рода Карлион следует запирать в монастырь или расстреливать. Лишь одна Раймонда оказалась счастливым исключением. Даже Росио огорчился, что Оливия Берстейн не эсператистка.
Графиня Крединьи вдруг замолчала. Летиция заметила направляющуюся к ним вдовицу. Воистину! Назови некоторых, и они появятся.
- Рада видеть вас, госпожа герцогиня, - присела в старомодном реверансе похожая на галку женщина, сделав вид, что не увидела жену тессория. Оливия Берстейн считала ниже своего достоинства замечать бывшую тесемочницу.
- Взаимно, - Летиция не дала себе труда улыбнуться. – Мы с дорогой Аглаей рады вас видеть.
- О, госпожа Крединьи! – воскликнула графиня Берстейн. – А я вас даже не заметила! Прошу меня простить.
Раскаяния в голосе графини не было ни капли. А светло-серые глаза смотрели презрительно. Если бы не вечно недовольный вид, поджатые губы, Оливия выглядела бы хорошенькой. Возможно, она бы вскоре могла и сменить вдовий наряд, но никто не польстится на неумную ханжу.
- О, конечно, дорогая графиня! Я так вас понимаю. Зрение с годами ужасно слабеет. Я с болью в душе ожидаю, когда и меня постигнет подобная участь! – проворковала жена тессория, словно забыв, что вдовица моложе её лет на двадцать.
Оливия Берстейн передёрнулась, но с ответом не нашлась.
- Я всего лишь хотела выразить свое почтение вам, ваша светлость, - она опять смотрела лишь на герцогиню Алва. – Но я вижу, вы так заняты. Что ж, я удаляюсь! Совсем удаляюсь. Я покидаю этот город!
Вдовствующая графиня вскинула голову так, словно готовилась принять мученическую кончину. Жена регента улыбнулась.
- Мы с графиней Крединьи желаем вам доброго пути!
Оливия замялась, казалось, она ждала уговоров остаться или еще чего-то, но Летиция уже не смотрела на неё.
После ухода столь неприятной особы Аглая Крединьи оживилась еще больше, но жена регента её не слушала. Она обнаружила клочок бумаги, ловко пришпиленный к её платью. Графине Берстейн стоило бы начать обучать карманников. Женщина еле сдержалась от смешка, представив физиономию графини, предложи ей регент такое занятие.
Содержание записки вызвало лишь досаду. Глупость иногда так утомляет. Зачем, спрашивается, просить служанку писать записку, если собралась лично её подкинуть? Или сама кандидатка в наставницы их высочеств страдает столь вопиющей безграмотностью?
« Ваша сфетлость, будетя в биплитеки сехотня посля десяти. Узнаетя много интиреснаво. Никому не хофоритя оп ентом. Дапрошелател».
И неужели «доброжелатель» полагает, что герцогиня Алва ему поверит? Наверно, у него нет глаз или ума? Скорее всего, ума!
Летиция скомкала записку, но не бросила. Первым порывом было подойти к мужу и показать ему эту гнусность, но Рокэ был занят с послами. А потом не стоит обманывать ожидания, ведь люди так старались, готовились. Было бы жестко лишить их удовольствия разыграть сценку. Не лучше ли самой принять участие и привнести свежую нотку в их маленький спектакль?
Окинув еще раз взглядом зал, герцогиня обратилась к жене тессория:
- Дорогая графиня, вы не могли бы проводить меня в дамскую комнату. У меня закружилась голова.
Графиня, разумеется, могла и с превеликим удовольствием. Летиция предпочла бы обратиться к кому-нибудь еще, но Селина была занята беседой, жена кардинала отсутствовала. Матильда терпеть не могла светскую жизнь и с успехом её избегала. Из остальных дам наиболее подходящей была именно супруга Крединьи. Сославшись на государственную необходимость, герцогиня Алва оставила графиню в дамской комнате одну. Аглая пообещала никого не впускать и не сообщать никому об отсутствии жены регента. Тонкий и немного удлинившийся к старости носик жены тессория слегка подрагивал, затянутые в нежно-голубой шелк ручки были прижаты к груди. Она буквально трепетала в предвкушении чего-то необычного. Летиция решила, что Аглая Крединьи её не подведет.
3
Незаметно покинув дамскую комнату, женщина направилась в библиотеку. Благодаря совместным с Карлом изысканиям, она отлично знала все потайные ходы и выходы. Появиться в назначенном месте с парадного входа и раньше времени значит спугнуть затейников. Герцогиня совсем не желала этого.
Потайной ход вывел её в подсобные помещения дворца. Оставалось лишь подняться по узенькой лестнице, чтобы при помощи еще одного хода попасть в библиотеку. Женщина надеялась остаться незамеченной, но откуда-то появился слуга с клеткой в руках. Он слегка растерялся, увидев знатную даму, и чуть не выронил клетку, в которой сидел какой-то смахивающий на грызуна звереныш.
Ободрив его улыбкой, Летиция сказала:
- Я просто немного заблудилась.
- Ваша светлость, - слуга явно узнал её и поклонился. – Позвольте показать вам дорогу.
Женщина покачала головой. Слугу она узнала. Франсуа был братом погибшей от рук заговорщиков девушки. Тогда Летиция приняла деятельное участие в помощи родственникам погибших. По её ходатайству юношу взяли во дворец. И сейчас он явно обрадовался, узнав покровительницу.
- Спасибо, Франсуа. Я уже поняла, куда мне надо идти. А что такое интересное ты несешь?
Молодой человек заулыбался, поняв, что герцогиня Алва помнит его имя.
- Ваша светлость! Да вот поймали паршивца. Повадился припасы таскать. Обычная мышеловка его не брала. Наживку сопрет и деру. А в клетку попался. Теперь затих. А то поначалу рвался и запах от него был еще тот.
Летиция прищурилась. Коридор был слабо освещен, и разглядеть зверька было трудно. Светленький, тело вытянутое, ушки маленькие и круглые, черненький носик, блестящие темные глазки, мордочка вытянутая, но не такая, как у крысы. Скорее всего, хорек, только еще совсем маленький. И как он сюда попал?! Летиция слышала, что в некоторых странах, дамы держали при себе особый вид хорьков. Те якобы были не так вонючи и менее агрессивны, чем их дикие собратья.
- И что будет с этим зверенышем? – поинтересовалась женщина.
- Утопить велено, госпожа, чтобы неповадно было, - Летиции показалось, что Франсуа совсем не рад такому поручению.
- Давай сюда клетку! – распорядилась она, размышляя, что теперь делать со зверем. Не домой же к кошкам его нести. То-то Рокэ рад будет!
– И скажи, что поручение выполнил, - добавила женщина, решив, что так будет лучше и для неё, и для Франсуа.
Молодой человек охотно отдал ей клетку и, поклонившись, ушел.
- Пойдем, дружок, посетим библиотеку, а потом поищем тебе пристанище, - прошептала женщина.
Поднявшись еще на пару ступенек выше, герцогиня раскрыла ручку двери. Помещение, в которое она попала, было чем-то вроде кладовки для веников и прочих орудий служанок. В полной темноте жена регента с трудом нашарила нужный камень и надавила, стена шкафчика чуть дернулась и поплыла вбок. В открывшийся проем Летиция шагнула без страха. Пауков и мышей она не боялась, да и не было их там. Не так давно они с Карлом здесь ходили. Некоторое время женщина шла по узкому проходу, отсчитывая шаги. Интересно, не здесь ли в свое время спрятался отец Карла? Чуть не сбившись, герцогиня дошла до нужного поворота. Опять нажала, только уже на завиток, опять бесшумно раздвинулась стена. Наконец-то она в библиотеке! Летиция опустила на пол клетку и нашарила спрятанный за корсажем кинжал. Рукоять его обожгла руку. Неужели её руки так холодны от волнения?
Крепко сжав оружие, герцогиня шагнула дальше в комнату. Кинжал, а иногда и пистолет Летиция Алва носила с собой всегда. Обращаться и с тем, и с другим женщина умела отменно. Спасибо Росио и Хасинте! Жизнь первой дамы государства отнюдь не лепестками фиалок усыпана, а потерять свою жизнь или оказаться заложницей Летиция не собиралась. Поэтому и ступала она сейчас так осторожно по столь знакомой комнате.
В библиотеке было темно, слабый огонь разожженного кем-то камина почти не освещал комнату, а лишь придавал ей чуть зловещий вид. Тяжелые шторы на окнах плотно задернуты. Ближе к камину на пол брошен темный плащ. С массивного дубового стола убраны чернильница, ворох бумаги, книги. Их место заняли два бокала алатского хрусталя и початая бутылка красного вина. Летиция криво улыбнулась, вряд ли она ошибется, предположив, что в бутылке и бокалах «Черная кровь». Стало еще холоднее, несмотря на прогретую комнату. Женщина поежилась. Библиотека стремительно приобретала в её глазах пугающие очертания: ряды высоких шкафов представлялись огромными притаившимися в темноте чудовищами, от вина, казалось, шел запах застарелой крови и еще чего-то невообразимо мерзкого и удушающего. Горло словно сжала невидимая рука, дыхание сбилось, в глазах потемнело, Летиция слегка покачнулась. Из клетки раздался скрежет. Хорь желал выбраться наружу. К герцогине вернулось самообладание. Она еще раз обошла библиотеку. Настороженный взгляд её выхватил букет цветов на небольшом столике. Лилии. Редкость в такую пору. Вот откуда мерзкий запах. Летиция всю жизнь терпеть не могла эти белые душистые цветы. Редкость в такую пору. Надо полагать, за них платила сама вдовица, у племянничка таких денег нет. Кому-то из слуг также хорошо заплатили. Что ж, все это выяснится позже! А сейчас здесь никого, только декорации тщательно подготовлены. Исполнители, судя по всему, не замедлят явиться.
Летиция хотела было вернуться в зал и предупредить мужа. Времени было в обрез, но она надеялась успеть. Направляясь к выходу из библиотеки, женщина вспомнила про звереныша. Пожалуй, он может сыграть свою роль в этой пошлой пьесе и придать ей некоторую толику здравого смысла. Еще следует слегка изменить декорации.
Герцогиня решительно взялась за дело. Плащ был спрятан за один из книжных шкафов, бутылка с бокалами отправились за кресло. Цветы она водрузила на письменный стол. Немного подумав, распахнула створки ближайшего шкафа и стала вынимать книги. Частью из них она завалила стол, две стопки были положены в кресла, еще несколько живописно разложены по полу. Украшение библиотеки докончила старинная карта Талига, брошенная на пол.
Как раз вовремя. За дверью послышался торопливый стук каблучков. Герцогиня Алва, подхватив клетку, нырнула за штору на дальнем окне. Там её никто не заметит, а если заметит, то у неё найдется, чем встретить зарвавшегося игрока.
Изящная блондинка, воровато озираясь, вошла в библиотеку. За ней следом, крадучись, шла служанка со свечой в руке. Летиция прищурилась, стараясь разглядеть её лицо.
Увидев, что творится в комнате, Флавия Бертиль сдавленно пискнула. Конечно, она не была готова к такому убранству. Обернувшись к опешившей служанке, виконтесса с размаху ударила её по щеке. Рука у хрупкой блондинки оказалась тяжелой, голова служанки мотнулась в сторону. Девушка, ойкнув, попыталась объяснить разгневанной даме, что она ни в чем не виновата. Только виконтесса слушать её не пожелала, она еще раз ударила служанку, на этот раз по губам. Горничная, всхлипывая, бросилась убирать с пола карту и разбросанные книги. Красавица-виконтесса, закусив губку, наблюдала за метаниями служанки. Карту та кое-как сумела свернуть, а книги у спешившей девушки вываливались из рук. Флавия, посмотрев на часы, приказала служанке бросить книги и помочь ей снять платье.
Расшнуровав корсет и вынув шпильки из волос дамы, горничная убежала. Летиция Алва была уверена, что узнает продажную особу, хотя бы по разбитым губам.
Виконтесса тоже немного пометалась по комнате, разбрасывая предметы своего туалета. Бронзовые настольные часы мелодично пробили десять. Бертиль скинула туфли и задула свечу. Теперь лишь пламя в камине освещало комнату, придавая ей какой-то нереальный, причудливый вид. Тени, сплетаясь и расплетаясь, плясали на стене, иногда они забегали чуть дальше в комнату, но тут же испугано возвращались к огню.